Ненашев Михаил Иванович - публицистика - Русская философия и русская интеллигенция

М.И. Ненашев

Русская философия и русская интеллигенция // Российская провинция на перепутье: поиск путей развития. Материалы научно-теоретической конференции. Вып. 1. Киров: Изд-во ВСЭИ, 1999.

скачать в zip-файле, 9Кб

Я хотел бы начать с обозначения определенной поляризации, который наметилась, как мне кажется, в последнее время среди нашей интеллигенции. Я не знаю, насколько эта поляризация типична для столиц - Москвы и Петербурга, но провинциальная интеллигенция точно разделена на два полюса. В основе этого деления лежит различное отношение к переменам, происшедшим в стране в последнее десятилетие. Назовем условно один из полюсов демократическим, а другой - патриотическим.

Демократическая интеллигенция сравнивает жертвы, которые понесла Россия ради установления социалистического строя, с жертвами современного периода формирования рыночного общества. Суммируются, с одной стороны, гражданская война, коллективизация, репрессии и неоправданные потери в ходе Отечественной войны, травля интеллигенции (Б.Пастернак, А.Ахматова) и т.д., а с другой стороны, - распад Советского Союза, чеченская война, криминализация общества, развал экономики и рост зависимости России от Запада.

Делается вывод, что жертвы, принесенные на алтарь рыночной экономики, арифметически все же меньше тех жертв, которые страна заплатила за социализм, а точнее, за 15-20 лет относительного благополучия при Л.Брежневе. Несомненно, таким образом, положительное сальдо в пользу рынка и буржуазного строя. Это положительное сальдо и придает силы демократической интеллигенции бороться за дальнейшее продвижение России к обществу европейского типа. К тому же налицо явные позитивные достижения: свобода печати, многопартийность, в Конституции признаются право на частную собственность и другие права человека. И вообще, многое из позитивных перемен мы просто не замечаем, так как к ним уже привыкли.

Патриотическая интеллигенция акцентирует внимание на духовное опустошение миллионов людей, лишившихся в ходе перестройки твердых ценностных ориентиров. Ее тревожит навязывание русскому человеку западных потребительских идеалов и культа обогащения любой ценой. Она протестует против того, что интеллектуальные и материальные богатства страны пущены реформаторами "на поток и разграбление", и прибираются к рукам теми, кто, по мнению патриотической интеллигенции, находится по ту сторону русской духовности, и которым, следовательно, безразлична судьба русского народа и российской государственности.

Для этой позиции характерно противопоставление перестроечного десятилетия советскому периоду, который представляется как время устойчивости и уверенности в будущем, господства каких-никаких, но положительных ценностей и твердой государственности. Пусть советская власть и ее идеология строились на насилии, но любое строительство лучше распада. Патриотическая интеллигенция призывает вернуться к православным ценностям, способным обеспечить духовный иммунитет против того, что навязывается народу под видом продвижения к просвещенной Европе.

Попробую, при всем уважении к патриотическому направлению, сформулировать то, что мне представляется объективным недостатком его точки зрения. Недостаток следующий: реальное настоящее сравнивается не с реальным, но с идеализированным прошлым.

Если же подходить к делу трезво, то ясно, что одну реальность необходимо сравнивать всегда с другой именно реальностью же. И в этом случае обнаруживается в истории России нечто настолько трагическое, что в это не хочется верить. Трагедия заключается не в том, что в последнее десятилетие начались рушиться некие многовековые положительные устои, - но в том, что как раз ничего не начиналось, а продолжается, и различие состоит лишь в смене форм этого процесса. И стоит ли надеяться, что Россию можно спасти, противопоставляя один плохой период ее истории другому плохому периоду ее истории?

Но, с другой стороны, где гарантия, что будущая цивилизованная Россия, к которой стремятся демократы, оправдывая ею жертвы в настоящем, окажется в своей реальности менее отвратительной? И разве в надеждах демократов не присутствует все та же логика сравнения плохого настоящего, но теперь уже с идеализированным будущим?

Важно, однако, нащупать лес, проглядывающий сквозь деревья русской истории, или по-другому, некую постоянную величину, которая, похоже, собирается проглядывать и дальше, по крайней мере в обозримом будущем.

Попытаюсь выделить эту постоянную величину русской истории. При этом я буду опираться на роман Достоевского "Братья Карамазовы", а конкретно на знаменитую поэму о Великом инквизиторе, рассказанную Иваном Карамазовым брату Алеше в трактире за тарелкой с ухой. Обычное толкование этой поэмы состоит в разоблачении Великого инквизитора, который принял лукавое предложение злого духа повести за собой людей, предложив им хлеб, чудо и используя власть, и в результате отнял свободу у людей.

Но в этой поэме есть и другая сторона. Там идет речь о народе, не выдерживающем свободы, и соблазняющемся дарованным хлебом, чудом и легкостью жизни при все решающей за него власти. Мне представляется, что Достоевский через эту поэму преодолевает собственные иллюзии по поводу русского народа.

Особенностью русского человека является неумение выдерживать бремя свободы, а следовательно, и ответственности, бремя самостоятельного решения собственных проблем и дел, без сваливания вины на обстоятельства, правительство, на не те законы, налоги и т.д., неспособность и лень отстаивать свои права не только перед государством, но и любой, самой ничтожной властью.

Русскому человеку еще предстоит научиться жить в состоянии свободы. Но трагический парадокс состоит в том, что научиться свободе можно, лишь уже находясь в состоянии свободы. Однако именно свободы русский человек не выдерживает и постоянно срывается в то или другое состояние несвободы. И тогда приходится начинать все сначала. Это оборачивается специфической цикличностью русской истории: сначала смута и разрушение того, что было сделано, затем под игом чьей-то твердой руки мучительное восстановление того, что разрушили. Затем снова смута... Вот сейчас мы собираемся к 2015 году восстановить состояние экономики на 1991 год, а раньше измеряли свои успехи уровнем экономики 1913 года.

Так на чьей стороне оставаться: демократов или патриотов? Ответ, мне думается, состоит в следующем. Так как выйти из этого циклического движения можно только все же как-то научившись выдерживать состояние свободы, а учиться свободе можно лишь при демократии, то путь демократии мне представляется единственно возможным для обеспечения достойного будущего России. Причем этот путь включает в себя, с одной стороны, продолжение строительства многопартийного государства с частной собственностью, с парламентом, в котором представлены все слои общества, со свободной деятельностью всех сложившихся на Руси религиозных конфессий, в том числе, разумеется, и православной церкви.

Но, с другой стороны, и вот эту сторону мне бы хотелось подчеркнуть, должна развиваться некая дополнительная составляющая гражданской жизни, без которой все перечисленные институты накатанным ходом нашей российской истории будут снова и снова превращаться в такие же вывески, какими они были до и при Советской власти. Этой дополнительной составляющей могла бы быть кропотливая, рассчитанная на десятилетия, работа по внедрению в массовое сознание элементов высокой культуры. Речь идет о самом элементарном просветительстве, причем упорном, без расчета на быстрый успех и достижение на этой основе личного преуспевания. И ясно, что эту работу должна взять на себя русская интеллигенция, в том числе и прежде всего провинциальная интеллигенция.

Поясню свою мысль по поводу просветительства следующей параллелью. Рядовой француз, даже не знающий, кто такие Паскаль, Вольтер или Монтень, мыслит по Паскалю и Монтеню, потому что идеи и афоризмы этих философов давно вошли в литературу, искусство, в разговорный язык и обыденную речь, журналистику, среднюю и высшую школу - и в результате эти мысли и идеи оформили массовое сознание французской нации. Так же произошло и с англичанином, который мыслит по Локку и Адаму Смиту, может быть, даже не зная о них ничего. Поэтому европеец культурен и умен умами своих философов, он, можно сказать, ими вышколен, и поэтому европейца гораздо труднее заставить воплощать навязчивые идеи очередного Генсека, или вождя, или даже ими же всенародно выбранного президента. У европейца выработан иммунитет против бескультурья и социальной алхимии.

Нашу же страну до сих пор лихорадит от экспериментов, которые государство проводит над обществом: то от кукурузной компании, то от рыночных опытов. Но ведь сказано у русского философа Вл.Соловьева, что государство предназначено не для того, чтобы осуществить рай на земле, а лишь для того, чтобы предотвратить на земле ад. У нас же до сих пор существуют в головах иллюзии и предрассудки по поводу государства.

Мне думается, что важнейшей целью русской современной интеллигенции, как демократической, так и патриотической, должна являться все же не политическая деятельность и не суета вокруг очередных парламентских или президентских выборов. Ведь если основная толща населения остается в состоянии культурной невинности, или, может быть, лучше сказать - первобытности, то любые, самые демократические выборы будут обеспечивать лишь бесперебойную замену во власти одних посредственностей на других. И лишь повышение общего культурного тонуса нации может привести к появлению политических лидеров, способных к действительному решению проблем общенационального масштаба.

Одной из составляющих сторон просветительской культурной работы, безусловно, является распространение и внедрение в массовое сознание идей отечественной и конкретно - русской философии. И дело даже не только в том, что она отечественная. Т.е. здесь даже не самое главное то, что мы русские и поэтому надо внедрять и нести в народ идеи русской философии. Хотя и это важный аспект, и я на нем уже останавливался, когда говорил, что рядовой француз мыслит по Паскалю, т.е. идеями французского философа Паскаля, даже не зная, может быть, что был такой философ.

Мне бы хотелось обратить внимание на еще один важный аспект. Дело в том, что именно русская философия как, по-видимому, никакая другая, занималась осмыслением того прорыва или всплеска человеческого зла, который произошел в ХХ веке в Европе и в особенности на территории России. Точно внезапно началось извержение вулкана. Я имею в виду установление демагогических тоталитарных режимов, сопровождаемое массовыми репрессиями государства против своего же населения, а также две мировые войны и безумную гонку вооружений. И есть основания думать, что это безумие в той или иной форме будет продолжаться и, скорее всего, перехлестнет рубеж ХХ-XXI веков.

И снова люди окажутся неподготовленными к продолжению этой волны зла. И вот здесь опыт осмысления того, что произошло с Россией и Европой в ХХ веке, который дают в своих работах русские философы, такие как Евгений Трубецкой, Семен Франк, Николай Бердяев, Николай Лосский, Лев Шестов и другие, может помочь в том, чтобы понять, что происходит с нами сейчас, и способствовать выработке иммунитета против очередного распространения зла, демагогии и насилия. В свою очередь, перечисленные русские философы опирались в своем осмыслении происходящего в ХХ веке на работы философов и мыслителей прошлого века, прежде всего таких гигантов мысли как Владимир Соловьев и Федор Достоевский, давших уже тогда первый опыт анализа социальной и умственной бесовщины, которая в их время только намечалась.

Таким образом, по крайней мере одним из частных направлений той культурной и просветительской работы, к которой, как мне представляется, должна перейти русская и прежде всего провинциальная интеллигенция, является ознакомление людей с идеями их отечественной философии под углом зрения их актуальности в наше время, т.е. время конца ХХ века.

скачать в zip-файле, 9Кб